Мадам Помфри великолепный колдомедик. Не то чтобы об это кричат ее неугасаемые амбиции и количество вылеченных ею пациентов. Все дело было в том, что она просто любит детей. И если сейчас попытаться вспомнить, когда она последний раз прикасалась к взрослому пациенту, то можно получить дату десятилетней давности. Наверное, может меньше. Это было очень давно. Ее руки похолодели и едва ли она могла сейчас чувствовать кончики своих пальцев, да что там говорить, она вообще не могли ничего чувствовать.
- Кому сейчас есть дело до этой встречи. – Она пытается быть суровой леди, сдвигает недовольно брови и смотрит ровно, прямо перед собой. В темноте ведь не видно паники в ее глазах, правда? Мужчина даже попытался быть учтивым, поклонился и чуть снова не нырнул носом в мраморную лестницу, благо Помфри мертвой хваткой вцепилась в его плечи и удержала равновесие их двоих. – Перестаньте немедленно, будет еще час для извинений.
Не то чтобы Полин не хотела услышать эту душещипательную историю, почему Рихард не явился в положенное время, и что с ним – великая Мэрлинова борода – приключилось. Просто она боялась, что в следующий раз силы покинут и ее, и уже они вместе нырнут прямо на пол и неизвестно поможет ли какая-нибудь неведомая сила, например неловкость, встать. Профессор одним резким, вероятно собрав все самообладание и силы в кучу, смахнул руки Поппи с себя. Она так и осталась стоять, растерянно провожая его взглядом, пока он тем временем делал неуверенные шаги вглубь Хогвартса, придерживаясь за стенку. Помогать или нет? Что важнее уязвленное самолюбие или реальная помощь, которую Поппи может оказать? Женщина приложила руки к лицу, тихо выдохнула, понимая, что уйти и бросить его одного точно не может, а быть нянькой большого ребенка, не готового принять ее помощь она не хочет. Да, не хочет, но будет. Поэтому в два больших шага нагнала его, и пошла чуть позади, внимательно наблюдая за профессором, надеясь, что успеет, вовремя поддержать, если он опасно накренится в любую из сторон.
Они остановились у лестницы. Он облокотился о перила, она беспомощно выставила руки перед собой, совершенно не зная, куда себя деть и чем помочь. Сердце так бешено стучало в груди, разве это нормально?
- К черту вашу благодарность, Рихард. – Горячий шепот, переходящий в шипение. Слишком интимно, пожалуй, слишком много эмоций, она не должна позволять себе такого. Леди так не поступают. Следует взять себя в руки, крепко сжать кулаки и снова прямой и четкий взгляд буквально врезались в профессора. Ровный голос, такой, каким она встретила его в первый день в Больничном крыле, когда была крайне взбешена. – Ох, теперь у меня появилось право голоса? – Раздражение сквозит в каждой букве, все лишь бы скрыть испуг, заинтересованность, пристрастие, участие. Сердце сейчас остановится. - Для того чтобы вам помочь мне сначала следует выяснить с каким видом магии вы имели счастье столкнуться. Лучше в вашу комнату. В Больничном Крыле дети – это помещает. Слизнорт помешает, он слишком много охает и причитает, а в его тайник я и так смогу забраться. Пойдемте,… здесь мы только тратим драгоценное время на пустые разговоры.
Поппи не решилась предложить свою помощь или руку, она только указала направление, покорно следуя за профессором в его комнату. Да, сейчас бы только задуматься хотя бы на минуту что она творит, как себя должна вести приличная женщина, но, увы. Она бы предложила свою комнату, свою постель, любые свои вещи, совершенно не задумываясь о последствиях, о сложившемся о ней мнении. Тем временем они шли все медленнее и медленнее, профессора покидали силы, а Поппи терпение.
- Вам придется, позволить мне помочь. – Скорее констатация факта, потому что уже в следующую секунду Поппи приноровившись и как-то поднырнув под сгорбившегося профессора, уже подставила ему собственное плечо и обняла одной рукой, а другой сжала ладонь, аккуратно прикладывая два пальца к запястью профессора, чтобы посчитать его пульс. – Не смейте брыкаться, иначе я вас укушу!
Снова шепот и шипение, но тихое, настолько, что Поппи даже не была уверена, расслышал ли ее профессор Гримм. Но теперь они шли быстрее, по крайнее мере лучшее, чем минуту назад или просто школьная медсестра из последних сил старалась себя успокоить хоть чем-нибудь. 
Двое оказались перед комнатой как раз вовремя. Гримм уже едва ли мог самостоятельно стоять на ногах, не то, что продолжать идти. Перед дверью оказался маленький чемоданчик Поппи, с ценными зельями, что могли облегчить боль, опасное воздействие, да все что угодно. Все что вспомнить Поппи, пока тащилась за Гримом на нулевом этаже, систематически произнося заклинания и названия зелий. Да благословит Мэрлин магию.